Старец
Таврион
(1898 -1978 гг.)
Архимандрит
Таврион (в миру Тихон Даниилович Батозский) родился 10 августа 1898 года
(н.ст.) в г. Краснокутске Харьковской губернии. Он был шестым ребенком в
многодетной семье. Даниил служил казначеем в городской управе... Заботы по дому
ложились на бабушку Василису и мать Акилину. Из воспоминаний старца Тавриона:
«У нас была большая семья (десять сыновей), и все трудились. Моя мать особенно
была труженица... Мы все были очень музыкальные, один брат даже играл на
скрипке. И вот, он играл, а мы пели духовные песнопения... Наш отец хотел,
чтобы все дети у него были офицеры, и все, кроме меня, ими стали. А потом
началась гражданская война. Отца схватили и бросили в тюрьму, бедный старичок
там и умер. Одних из детей убили, других посадили; я был в монастыре, потом в
лагере, и мама умирала у чужих людей».
Молитвенный настрой семьи находил
отклик в душе отрока Тихона... С восьми лет он уже был помощником в церкви...
Начальное образование он получил в земской школе в 1905-1909 гг. в Краснокутске. Господь наделил его острым
умом, прекрасной памятью, художественными способностями, и учеба давалась ему
легко...
По окончании начального образования
у Тихона созревает решение уйти из мира в монастырь... И однажды Тихон исчезает
из дома. Батюшка вспоминал, что на тот момент еще не знал, в какую обитель
идти, и направился в Белгород к почитаемому угоднику Божию святителю Иоасафу
Белгородскому (прославлен в
Родные усиленно искали пропавшего
мальчика, подали объявление о розыске в газеты. Монастырское начальство узнало
о поисках Тихона, телеграфом сообщило о его местонахождении и в сопровождении
монаха отправило домой... Родителям казалось, что горячий порыв их сына уйти в
монастырь постепенно остынет, и Тихона посылают в город Дергачи учиться в
учительской семинарии. Но и по окончании среднего образования все думы у Тихона
только о монастыре. Наконец, родители смягчаются, отпускают юношу.
20 января 1913 года он был принят
послушником в Глинскую пустынь... Отроку нравилось в монастыре всё: и
продолжительные монастырские службы, и различные послушания, и общение с
братьями, и строгий устав... Впоследствии старец учил, что в монастыре есть
только два слова: «Прости и благослови», и если этому научиться, то жизнь
станет радостной и плодотворной. «В монастыре любовь, прощение друг другу - это
основа. Ни один день, ни одна работа не кончается без того, чтобы не помолиться
и не попросить прощения: «Простите, братия». После этого расходятся по келиям
на свои правила. А если кто-нибудь, какой проступок сделал значительный, то он
при всех старшему брату мастерской кланяется в ноги: «Прости, отче честный,
согрешил». Ни один брат не уходит с работы, чтобы не быть примиренным. Так же и
на повечерии».
В Глинской пустыни Тихон проходил
послушание в иконописной мастерской, проходил миссионерские курсы, пел на
клиросе ...
Большое влияние оказал на послушника
Тихона монастырский миссионер, иеромонах Авель, он сумел вложить в душу юного
подвижника любовь к книгам, музыке, искусству, постоянное стремление к
самообразованию...
Во время Первой мировой войны Тихон был призван
в действующую армию и служил при полковой кухне... По окончании военных
действий Тихон возвращается в родную обитель. В России уже произошел
октябрьский переворот, стремительно менялись социальные структуры...
22-х-летний Тихон был мобилизован
советским правительством в армию и отправлен в Курск. Но он объявил о своем
отрицательном отношении к воинской службе, рано утром втайне ушел из Курска и
по шпалам железной дороги отправился назад в Глинскую пустынь. Много
опасностей, трудностей перенес юный инок, шагая по шпалам 45 верст в родной
монастырь, у стен родного монастыря он чуть не утонул, после 4-х часов пребывания в ледяной воде по
горячей молитве был спасён. Когда его отвезли в монастырскую больницу, он
крепко уснул, и утром проснулся совершенно здоровым.
В
Осенью 1922 года Глинскую пустынь
власти закрывают, монашествующих выселяют. Десять монахов, среди них и отец
Таврион, находят временный приют в Рыльском Николаевском монастыре, где
настоятельствует епископ Павлин (Крошечкин).
В конце 1922 года владыка Павлин
направляет отца Тавриона в Московский Новоспасский монастырь, где он проходил
духовное образование и окончил школу рисования и росписи...
В 1923 году, согласно указу
Святейшего Патриарха, Московским викарием Борисом, епископом Можайским, в
московском храме Сорока Мучеников на праздник Введения во
храм Пресвятой Богородицы он был рукоположен во иеродиакона. А в 1925 году, в
день Святой Пасхи, в московском храме Успения Божией Матери епископом Павлином
был рукоположен во
иеромонаха.
В декабре 1926 года был арестован
епископ Павлин... Весной 1927-го года епископ Павлин был освобожден, а осенью
этого же года был отправлен митрополитом Сергием (Страгородским) в Пермь. В
1927 году иеромонах Таврион следует в Пермь, на место нового назначения
архиепископа Павлина.
Ко дню Пасхи
20-30-е годы были тяжким испытанием
для Церкви Христовой. Везде действовали осведомители, провокаторы... В условиях
гонений необходимо было найти возможность продолжить дело Божие. Владыка Павлин
и собравшиеся около него Глинские монахи понимали дух времени... Осенью, 28 октября 1929 года, молодой
архимандрит Таврион был арестован, его обвинили в антисоветской агитации, хотя
подлинной причиной ареста была его борьба с обновленцами, захватившими
Феодосиевский храм в Перми. Архимандриту Тавриону удалось не только возвратить
храм, но сделать его оплотом Православия... Архимандрит Таврион не признал себя
виновным, объявил голодовку, требуя восстановления законности... В 1929 году
Коллегия ОГПУ приговорила архимандрита Тавриона к 3-м годам заключения в
концлагере, к отбыванию труд. повинности на строительстве
Березниковского химкомбината.
Архимандрит Таврион провел в
тюрьмах, лагерях и ссылках более 20 лет...
Первый срок о. Таврион отбывал на Вишере. Это был
первый советский концлагерь, где применялось трудовое перевоспитание. Большую
часть срока о. Таврион провел на общих работах: рытье каналов, работы на лесоповале,
но иногда спасало художественное образование. Когда в лагере требовался
художник, то его освобождали от общих работ. Тем не менее, каторжный труд
подорвал здоровье отца Тавриона. Почти до конца жизни он страдал грыжей и носил
бандаж, потерял почти все зубы, у него развились стенокардия и гипертония.
После освобождения архимандрит
Таврион направился в Калугу. В то время возможности официально служить не было
- почти все храмы были закрыты... В этот период он создал сеть тайных общин и
много разъезжал по России. Ему приходилось много раз менять место жительства.
Из воспоминаний А.Н. Миленина: «Отец
Таврион работал сначала в Калуге, а потом в Курске художником и жил у меня на
квартире. Жил еще один священник, отец Евгений Забашта (монах), тоже из Глинской
пустыни. Отец Таврион каждый день дома служил литургию, а под большие праздники
- всенощную. Вставал он в 3-4 утра, после литургии пил чай и шел на работу.
Дома у него не было свободной минутки: читал, рисовал, молился. Прожил у меня
года четыре и был арестован, а через три недели арестовали меня и отца
Евгения».
Архимандрит Таврион был арестован 27
декабря 1940 года... Следствие было завершено 14 марта 1941 года... Архимандрит
Таврион за контрреволюционную и антисоветскую деятельность по статье 58 был
приговорен к 8 годам заключения. Срок отбывал в Туринском концлагере на
северо-востоке Свердловской области, неподалеку от Тавды.
В августе 1948 года он был досрочно освобожден, и направлен
в ссылку в Казахстан, где пребывал в пос. Амангельды с
1948 - 1949 гг.; в Урицке с 1949 - 1950 гг.; в поселке
Федоровка Кустанайской области с 1950 - 1956 гг., последним местом ссылки была
станица Федоровская.
19 марта
Со смирением воспринял архимандрит
Таврион тяжелое бремя настоятельства в родной ему обители. Смысл своего
служения батюшка видел в возрождении духа подвижничества, в восстановлении
богослужебного и монастырского устава, в возобновлении в обители служения
полунощницы. Новый настоятель стремился и к возобновлению миссионерского
служения обители, призывая братию направить свои усилия не только на личное
спасение, но и на спасение душ соотечественников. Однако ревность нового
настоятеля натолкнулась на противление братии монастыря... По воспоминаниям
духовных чад, посещавших отца Тавриона в это время в Глинской пустыни, имела
место и попытка покушения на жизнь настоятеля со стороны молодых озлобленных
насельников. В этой ситуации в январе 1958 года отца Тавриона переводят в
Почаевскую лавру, и вскоре он испрошен архиепископом Уфимским и Стерлитамакским
Илларионом на должность настоятеля и строителя восстанавливаемого Покровского
храма Уфы...
В 60-х гг. о. Таврион был назначен в
Ярославскую епархию, в дальний приход - районный городок Некрасовское,
настоятелем Преображенского храма...
Из воспоминаний Лидии Лузиной: «Когда я впервые, приехав в город Некрасов, увидела батюшку в
церкви в белой ризе, в белой митре и услышала его речь, обращенную к кающемуся
народу (притчу о блудном сыне), - от слов его, от всего его евангельского
облика такая исходила благодать, такое производил он впечатление, что весь
народ, вся церковь плакала - не чуяли, на небе или на земле стоят. И
сама я плакала так, что забылась, и за то время, пока он говорил, вся жизнь
прошла перед глазами. Стою, как без памяти, а он-то и говорит «Чадо Лидия - а
ведь первый раз меня видит, - Чадо Лидия, как несла свой крестик, так и неси до
конца»».
Из воспоминаний духовной дочери
старца: «В период служения батюшки в с. Некрасовском произошло событие, из-за
которого старцу пришлось уехать из села: Одному мальчику во сне явилась
Пресвятая Богородица и сказала ему: сегодня я возьму тебя к Себе, только ты
сначала должен пойти в церковь к отцу Тавриону и причаститься. Утром мальчик
пошел в церковь, где служил Архимандрит Таврион, и хотел подойти к чаше, но
батюшка остановил его, спросив, крещенный ли он. Мальчик ответил отрицательно и
затем рассказал священнику свой сон. После службы старец окрестил мальчика,
причастил его Святых Таин, и мальчик пошел в школу. Там мальчик со всеми
попрощался, вернулся домой - и умер. Слух о чуде мгновенно облетел город, и
народ повалил в храм. А отца Тавриона вызвали в Ярославль, в епархию и
предложили перебраться в другое место - село Новый Некоуз, тоже в лесу,
километров 150 за Рыбинском. Приехал он в Некоуз в
В Ярославской епархии отец Таврион
прослужил 7 лет. Духовные дарования старца, его молитвенный опыт,
подвижническая жизнь становятся известными многим, ищущим духовного
наставничества, к нему приезжали за советом и молитвенной поддержкой из
Ярославля, Москвы, Петербурга, Перми, Уфы и других мест...
В 1969 году 70-летнему старцу, по
монашескому послушанию, пришлось отправиться
в Спасо-Преображенскую пустынь. Из воспоминаний духовной дочери старца:
«Когда поехали на проводы о. Тавриона, храм был полон народа. Отец Таврион
произнес такую сильную проповедь, что все плакали навзрыд. Тогда он подошел к
нам, плачущим, и сказал: «А что вы плачете? Я поехал для вас место там
припасать! Кто мои - все там будете!»
Постепенно многие из монахинь,
которых он тайно постригал в Ярославской епархии, перебрались в Латвию. Возле
старца собралась его община: люди, постоянно сопровождающие его, в основном,
женщины пенсионного возраста, в большинстве, тайные монахини. Начался новый
период в жизни архимандрита Тавриона - служение духовником Спасо-Преображенской
пустыни, - принесший ему всероссийскую известность.
К
моменту приезда о. Тавриона Спасо-Преображенская пустынь находилась в
запущенном, полуразрушенном состоянии: кирпичные постройки разрушались, число
насельниц не превышало 10 человек, паломники крайне редко навещали обитель. Сам
старец, страдавший тогда тяжелой формой стенокардии и двухсторонней грыжей, и
монахини, приехавшие с ним, энергично взялись за ремонт обители. Как и всюду,
о. Таврион сам плотничал, малярил, таскал доски и песок. Сначала он
отреставрировал оба храма, затем принялся строить
трапезную и кельи для паломников... Уже зимой
Годы с 1969 по 1978-й, когда батюшка
был духовником пустыньки, стали временем его всероссийской известности. Тысячи
и тысячи паломников со всех концов России, не только из Москвы и Петербурга, но
и окраин: Белоруссии, Поволжья, Севера, Урала, Сибири, с Дальнего Востока, из
Средней Азии посещали монастырь в надежде побеседовать со старцем, помолиться
на его богослужениях, покаяться, пособороваться, причаститься. Однажды побывавшие в пустыньке становились постоянными друзьями
монастыря. В летние месяцы число каждодневных причастников доходило до 150 -
200 человек. На Преображение (Престольный праздник обители) О. Таврион служил
литургию в храме, а молящиеся стояли вне храма, т.к. храм не мог вместить всех.
Со всей России посылали старцу
продукты и деньги. Подобно о. Иоанну Кронштадтскому, о. Таврион получал
огромные суммы денег - и все раздавал. Можно сказать, что маленькая пустынька
кормила три Прибалтийские епархии, в соседний Пюхтицкий монастырь посылали муку
и крупу.
В пустыньке была удивительная
атмосфера - духовной семьи, раннехристианской общины. Этот период памятен всем
знавшим старца, отражен в воспоминаниях его духовных чад. Из воспоминаний
монахини Тавифы: « Впервые я приехала в пустыньку в мае
Прозорливость старца проникала время
и пространство, он знал все, что было с человеком и что будет... Впоследствии батюшка всегда помогал нашей
семье, поддерживал нас не только духовно, но и материально...
Особое значение придавал старец
благолепию храма, пению и службам. Весь год живые цветы украшали церковь и
алтарь... Во время литургии о. Таврион трижды менял облачение: начинал служить
в облачении уставного цвета (желтом, голубом и т.д.), Евхаристию служил всегда
в красном, а причащал в белом, как на Пасху. Все это он делал, чтобы вызвать в
людях, стоящих перед ним и часто ничего не понимающих, почитание и любовь к
великолепию церковных служб. Один мальчик, увидев старца во время литургии,
воскликнул: «Это прямо царь!» И, правда, он был как царь в сверкающей белой
короне-митре...
В проповеди перед исповедью
повторялись одни и те же мысли и образы: блудница у ног Христа, разбойник на
кресте, мытарь, блудный сын. Старец стремился донести до сознания исповедников,
что Бог смотрит на сердце человека, что в глубине сердца совершается покаяние.
О. Таврион учил своих слушателей внимательно относиться к своей жизни, вникать
в содержание Таинств
христианской веры и жить этим содержанием. Он был непримиримым
обличителем равнодушия, мелочности, формализма - удовлетворенности внешним,
формальным исполнением молитвенного правила, поста.
Вообще, во время общей исповеди о.
Таврион не поощрял исповедников особо называть свои грехи... Проводя общую
исповедь, он желал возбудить в душе глубокое покаянное чувство, сознание греховности,
несостоятельности перед Богом всей своей жизни. Такое покаяние, в тайной
душевной клети, не нуждалось во внешнем выражении, подробное перечисление
грехов только нарушило бы его цельность. С другой стороны, будучи прозорливым,
о. Таврион мог видеть состояние души приходивших к
исповеди... Главным моментом исповеди было произнесение всеми исповедниками
вместе с о. Таврионом молитвы мытаря: «Боже, милостив
буди мне, грешному» (трижды), после чего начиналось чтение часов, и люди
поочередно подходили для разрешения. Имена исповедников записывались, и старец
особо молился о них за литургией... Частная исповедь, если таковая требовалась,
бывала на приеме у батюшки...
О. Таврион направлял человека к тому,
чтобы он в глубине души поставил себя перед Богом. Он закладывал основы
подлинной религиозной жизни, в которой нет места фальшивкам... Такая великая
любовь была у старца к людям, что он стремился каждого накормить, утешить,
исцелить. Батюшка соборовал каждое воскресение перед литургией. Сам раздавал каждому
горящую свечу, сам читал канон на последовании, сам помазывал. Вот такая
картина: полутемный храм, молящиеся стоят полукругом,
усердно молятся Богу, а старец молится за всех. Во время помазания весь народ
пел: «Услыши нас, Господи, услыши нас, Владыко, услыши нас, Святый». На таинстве Елеосвящения совершалось
множество чудес по молитвам старца, и люди это знали и чувствовали. Часто в
пустыньку приезжали одержимые и во время служб кричали, подобно евангельским бесноватым: «Знаю тебя, Таврион, ох, тяжко,
ухожу, ухожу!»
Истинным Хлебом насущным почитал
старец Святые Тайны Церкви... Совершал Божественную литургию отец Таврион
дерзновенно, в духовном горении. У него не было будничных служб, каждая
литургия была Пасхой Господней, величайшим торжеством веры. В храме зажигались
светильники, отверзались Царские врата - старец, как архимандрит, награжденный
тремя крестами, мог служить при отверстых Царских Вратах и пользовался этим
правом, чтобы молящиеся могли видеть, как совершается Литургия...
В проповедях батюшка часто объяснял
значение Таинства Тела и Крови Христовых; призывал, чтобы вся наша жизнь стала
Евхаристией (благодарением) за этот бесценный дар Божий: «Нет могущественнее
благодарности перед Богом, как когда мы совершаем Божественную Литургию. Она именуется
«Евхаристией», то есть благодарением, мы изливаем перед Господом свою
благодарность. Почему она не именуется литургией покаяния, а благодарения?
Потому что взял Господь на Себя наши грехи. Он Агнец, закланный за нас. Нам
только созерцать, переживать и благодарить Агнца, Который взял на Себя грехи
всего мира. Вот мы и предстоим. Поэтому наша молитва в Церкви так
могущественна. Этой молитвой существует вся вселенная!»
После чтения Евангелия о. Таврион
перечитывал Евангелие по-русски и доходчиво толковал. Обычно он говорил
проповедь после чтения Евангелия. Важнейшим, высшим во всем
служении о. Тавриона была его способность духовно возродить человека.
Этот благодатный дар проявлялся наиболее во время проповедей. Даже с внешней
стороны проповеди о. Тавриона были удивительным явлением... Глаза всех
устремлены на проповедника, все сосредоточенно слушают в глубоком внимании.
Слышны только вздохи, приглушенный плач. Каждый воспринимает слова старца, как
обращенные лично к нему, и слова его трогают до глубины души.
О. Таврион как бы расширял перед
человеком духовный горизонт: показывал, как премудро Промысл Божий устраивает
спасение каждого человека, пробуждал сознание, что Бог не оставил его, несмотря
на все его заблуждения, звал к подвигу, раскрывал красоту христианской жизни...
Учение о. Тавриона было
необыкновенно просто, доступно даже самым простым слушателям, все проникнуто
духом Евангельским, и в то же время уникально, свойственно одному только
старцу. Оно было и глубоко, по глубокому знанию человеческой души, - о. Таврион
всегда обращался к сердцу человека, и оттого проповедь его была так
трогательна. Старец очень высоко ценил христианскую
семью. Он говаривал: «Каждый служи Богу на том месте, на котором ты призван. Если ты священник - паси стадо усердно, как пастырь добрый, душу
полагая за овцы; если монах - будь образец всех моральных качеств, земной ангел
- небесный человек, а если ты семейный ... - дорогие семейства, вы - основа
жизни, вы - малая церковь».
Поэтому в проповедях батюшка часто касался семейной темы...
Каждый
приходивший к отцу Тавриону чувствовал, что он не чужой, что его трудности и
нужды находят в душе старца самое искреннее участие. Неподдельная любовь,
заботливое, ласковое обращение соединялись у отца Тавриона с величайшей
деликатностью и уважением к человеку.
Главной чертой батюшки были
безмерная любовь и сострадание. Хотя он постоянно был окружен толпами народа,
для него каждый человек был - единственный. Поистине можно сказать, что он
стяжал любовь Христову. Он очень много благотворил бедным, особенно семейным с
детьми, и вообще всем страждущим людям...
Архимандрит Таврион стремился
превратить пустыньку в подобие семинарии и особенно привлекал молодежь; сам
подготавливал подходящего кандидата в священники и потом представлял владыке
Леониду...
Хорошо сказал про старца игумен
Евгений (Румянцев): «Так много он пережил, столько испытаний выпало на его
долю, что он имел свое понимание христианской жизни, без оглядки на чужое мнение.
У него был дух апостольский, и этим своим духом он многих вдохновлял на
служение Христу, на перемену жизни, на полное обновление. Люди избавлялись от
ложного стыда, который не давал им верить, и от страха, удерживающего их от
исповеди. И что особенно важно - он сплачивал людей в духовную семью, живущую
единым устремлением к Богу. Это редкий дар».
В своих проповедях батюшка часто
говорил о Кресте Господнем и крестоношении человеческом: «Взяв свой крест,
пойдем, стопочка за стопочкой - Куда? - за Христом на Голгофу! С ним умрем, с
ним и воскреснем! С Ним потерпим, с Ним и прославимся. С Ним здесь немного
постраждем, с Ним и вечно царствовать будем...»
Подвижническая жизнь старца Тавриона
увенчалась его личной Голгофой и сораспятием Христу - долгими и мучительными
страданиями от рака желудка и пищевода. Уже на Рождество батюшка с трудом
глотал; в течение семи месяцев он не ел ничего, кроме глотка сока и пол яичка в
день. И все это время старец не прерывал напряженного труда: все эти семь
месяцев батюшка наставлял, утешал, благословлял, напутствовал своих духовных
чад. О его благодеяниях с любовью и умилением вспоминают те, чью судьбу он
устроил и определил до конца. Без всякого питания, укрепляемый только силою
свыше, он до Пасхи ежедневно служил литургию. После Пасхи стали ему вводить
глюкозу через вены, но он служил еще несколько раз: на Вознесение, в Троицкую
родительскую субботу и на Троицу... До дня блаженной кончины ежедневно
причащался в келье, куда святые Тайны приносил служивший в то время в пустыньке
о. Евгений (Румянцев). Болезнь в последней своей стадии переносилась тяжело, и
старец говорил, что страдает, как на Кресте. Умирая, говорил полушепотом: «Вот
тебе и Иерусалим, вот тебе и Голгофа! Слава Богу! Тихая, мирная, христианская
кончина».
Кончина архимандрита Тавриона
последовала 13 августа 1978 года, в воскресный день в 6 ч. 40 мин. утра.
Воскресная кончина была последним словом его проповеди. Старец всегда призывал
тщательно готовиться, сознавать и встречать день Божий - воскресение - как Пасху
живую и действенную. Переживая этот день, как День в грядущем Царстве, и всегда
причащаясь, лучше всего приготовишься к смерти. В полшестого утра старец позвал
о. Евгения, чтобы тот причастил его и читал отходную. После причастия, во время
отходной он тихо почил в 6 ч. 40 мин. утра...
Перед кончиною он говорил близким, чтобы не скорбели, чтобы посещали его могилку,
молились, просили о нуждах своих. Обещал не оставлять и по смерти. Многие
свидетельствуют, что в тяжелую, критическую минуту жизни старец поддерживал,
наставлял, вразумлял их через сновидения, мелькнувшую мысль, промыслительное
стечение обстоятельств».
Господи, упокой душу старца Тавриона, со святыми
упокой, и его молитвами спаси нас!
Библиография
«Священноисповедник Архимандрит Таврион»,
Составлено м. Т., «Православная Русь», США,
http://www.fatheralexander.org/booklets/russian/starets_tavrion.htm
